ГЛАВА 9. О размышлениях Президента одним ноябрьским вечером 2012 года.   

 

 

 

21:30. 19 ноября 2012 года. Москва. Кабинет Президента России.

 

«Удивительное дело, работаешь с людьми, видишься день-через-день, а поговорить, бывает, не получается годами. Вот Осокин, пришел сегодня, проговорили  часа два, будто годами не виделись», - непроизвольно взглянув на часы, улыбнулся – ошибся всего на  2 минуты (есть еще порох в пороховницах).

 

Хотя, вопрос, который они обсуждали с вице-премьером, на заседании правительства не обсудишь. Информация Осокина, конечно, не новость,  но масштаб деятельности Беленина и то, что эта информация пришла от Гумилева, настораживало. Противостояние двух олигархов - дело обычное, и «разруливать» эту «возню» он уже привык, благо, напрямую на политику, как бывало при Борисе Абрамовиче, влиять они теперь не могли. Настораживало то, что между Белениным и Гумилевым не было конфликта. Более того, один другому продавал колоссальные перспективные активы. Эксперты оценивали сумму в десятки миллиардов «нерублей». Два года назад они вместе финансировали оппозицию, всех этих Кальмаровых и Овальных. А тут, на тебе, по данным Гумилевских аналитиков, Беленин, как паук контролирует коррупционную сеть всего Кавказа. Михаил Борисович, который на каждом углу талдычит о своем патриотизме, самым тесным образом связан с англо-саксонскими секретными службами.

 

Как всегда, решение пришло неожиданно. Время еще было «детское» и руководитель Аппарата президента снял трубку служебного телефона после первого гудка.

 

- У тебя сейчас никакой горячки нет? -  усмехнулся про себя Президент, прекрасно понимая, что в Аппарате российского президента «горячка» - обычное рутинное состояние. – Заскочи на пару слов?

 

- А я как раз раздумывал – звонить или нет. Тут несчастье такое, Борис Натанович Стругацкий умер. Мы с пресс-службой соболезнование подготовили, надо согласовать.

 

- Ну, заходи.

 

Информация Гумилева у руководителя Аппарата особенного удивления не вызвала. Внимательно выслушав то, о чем говорил Осокин, он ограничился только одним замечанием:

 

- У Андрея Львовича весьма хорошие аналитики. В 90-х к нему много толковых ребят из Конторы ушло, особенно из тех, кто специализировался на Китае, странах Юго-Восточной Азии. Главным образом из управлений «Т» и «И»[1]. В столице тогда многие спецы в подвешенном состоянии оказались, а семьи-то кормить надо.

 

- Это ты мне рассказываешь? – удивился Президент, - ты мне лучше скажи, почему эту информацию мне сообщил человек, ответственный за «оборонку», а не за государственную безопасность.

 

- Эта информация подготовлена на основе данных автоматизированной системы анализа информации открытых источников «Покров» (разрабатывается такая у Гумилева, и, кстати, в рамках госзаказа федерального правительства). По большому счету, это умозаключение искусственного интеллекта на основе информации, которую он почерпнул в интернете, прессе, передачах радио и телевидения по всему миру. Конечно, главным образом, из интернета. Видимо, Андрей Львович сам удивился результатам анализа своей системы. Формирование запроса к системе, да и ее запуск, по мнению директора ФСБ, вызван тем, что на днях в корпорации Гумилева произошел ряд ЧП с сотрудниками их службы безопасности.  Два смертельных случая за пару месяцев -  это много. И, если один еще можно «списать» на несчастный случай (следствие не закончено), то последний случай – конкретная диверсия. И ниточки ведут на Кавказ.

 

- Завтра обязательно подготовьте мне подробную справку по Беленину, - голос Президента не предвещал олигарху ничего хорошего, - его контакты, направления его коммерческой и политической активности. Да, и справочку по Гумилевским проектам: «Покрову» и что еще у него там разрабатывают, не забудь.

 

 

Ночная Москва привычной чередой темных силуэтов домой со светящимися дырками окон пролетала за окнами лимузина. Казалось, низкие облака огромными мохнатыми чудовищами лежат на крышах домов. Огни столицы окрашивали облачное подбрюшье грязно-желтым цветом. Пустынный проспект окружали перекрытые гаишниками выезды, сверкающие скоплениями фар. «Надо пересаживаться на вертолет. Сколько народу сейчас в этих пробках злится», - вздохнул Президент. Верхние этажи небоскребов «Москвы-Сити» погрузились в желтоватую «вату» низких облаков. Неожиданно эта сумрачная осенняя картина ассоциировалась в его голове с Россией, накрытой плотным покрывалом коррупции, предательства, воровства, животной нечеловеческой злобы, одним словом, всего того «дерьма», которое разгребаешь-разгребаешь, а ему - не конца, не края.

 

Из головы не шел разговор с Осокиным. Мужик он импульсивный, но правильный. Да и Гумилев всегда производил впечатление человека «без камня за пазухой». Другое дело Беленин. Вокруг олигарха постоянно клубилась оппозиционная тусовка. Слухи о связях с чеченскими боевиками, которые ходили пару лет тому назад, вроде, как не подтвердились, но, как говориться, «осадочек остался». Подумав об «осадочке», Президент со вздохом признался себе: «Мутный» человек этот Михаил Борисович».

 

Те несколько страниц, которые передал Гумилев с Осокиным, представляли Беленина этаким гипер-злодеем Блофельдом[2] из романов Флеминга[3] об агенте 007. Но, странное дело, Михаил Борисович, при всех своих капиталах,  общественной значимости и публичности,  всегда вызывал у Президента чувство некоей вторичности, ведомости, что ли. Он объяснял себе это «комсомольским» прошлым олигарха, когда в ходу была поговорка: «Партия сказала - надо! Комсомол ответил - есть!», и комсомольские вожаки всегда были проводниками указаний, поступавших из «обкомов-горкомов». Теперь же выходило, что Беленин не просто «ведомый», он, скорее всего, представлял собой «ширму», за которой находился действительно могущественный «кукловод». Президент был человеком не робкого десятка, но, зная степень «финансовой независимости» Михаила Борисовича, ему стало не по себе. Использовать миллиардера первой двадцатки Forbes в качестве «мальчика на побегушках», даже крупнейшие державы были не в состоянии. Другое дело – коррупционные источники доходов. Особенно коррупция «Нашей житницы, кузницы и здравницы»[4]. Без бакшиша здесь «ишак и шага не сделает». Президент усмехнулся – хорошая фраза, надо запомнить. А при тех миллиардах, что страна «вливает» в дотационную «бедную» кузнеце-здравницу, в «тень» уходили астрономические суммы. Не на них ли Михаил Борисович покупает активы? Не на эти ли средства он решился на вторую попытку «проверить на прочность» политическую устойчивость страны? В таком случае, может, никто и не стоит за олигархом. Он сам «стоит» за всем тем коррупционным кошмаром, который не дает спокойно жить стране.

 

От «Беленинских» размышлений Президента отвлекли ярко освещенные окна загородной резиденции, когда лимузин плавно затормозил  у шишек балюстрады.

 

 

В это же время. Усадьба Беленина. Курительная комната.

 

Не спал и предмет размышлений первого лица государства. «Предмет» пил коньяк в обществе рослого сухощавого китайца, который развязно развалился в кресле и рассеянно слушал возбужденную речь хозяина дома.

 

- Вы, то появляетесь, то исчезаете, оставляя массу проблем, которые мне приходится разгребать, и при этом имеете наглость появляться вновь. Уверен, что к провалу наших совместных усилий с неонацистскими кругами, Вы, Чен, приложили руку. И Вы же убеждали меня, что наци – «сыгранная карта» и о них можно благополучно забыть, а недавно меня посетил Макс Шмитке с предложением, «от которого нельзя отказаться».

 

То ли от нервного напряжения, то ли от выпитого коньяка лицо хозяина дома налилось кровью. На висках выступили тяжелые капли пота.

 

«Как бы удар не хватил», - вяло подумал его собеседник, и неожиданно для себя произнес вслух:

 

- Это от чего же нельзя отказаться?

 

Вопрос гостя озадачил Михаила Борисовича. В голове промелькнула недавняя встреча с эмиссаром международного национал-социалистического движения, и олигарх неожиданно осознал, что так и не понял того, в чем была конкретная цель визита наци. Да, Шмитке запугал его. Да, поразил своей осведомленностью о тайных переговорах, которые вел олигарх. Да, заставил перепроверить все возможные утечки информации в загородной резиденции Беленина. Выходило, что визит Шмитке был своего рода предупреждением, напоминанием, мол: «Никто не забыт, ничто не забыто».

 

Обратив внимание на то, что китаец ожидает от него ответа, хозяин влил в себя остатки коньяка, бросил в рот щепоть орешков и пожал плечами.

 

- А хрен его знает? Появился ниоткуда, напугал до полусмерти и исчез, опять же - вникуда.

 

Чен с удивлением заметил на лице миллиардера неподдельное изумление. Таким он русского еще ни разу не видел.

 

- Не волнуйтесь, Михаил Борисович, я побеспокоюсь о том, чтобы этот немец больше Вам не докучал. Давайте вернемся к конструктивному разговору.

 

- Отличная мысль, господин Чен. Так с чем Вы пожаловали в этот раз?

 

Оказалось, что Чен привез предложение ряда банков Китая финансировать сделку по покупке IT-шных активов Гумилева. Настораживало, что сумма,  предложенная Поднебесной, поразительно точно соответствовала результатам вчерашних переговоров. Опять Беленин поймал себя на мысли, что кто-то плотно «опекает» его. Такая осведомленность не позволила олигарху сразу согласиться на столь щедрое предложение, и он решил немного потянуть время.

 

- Господин Чен, время позднее, можно было бы и поужинать. Где предпочитаете, чтобы нам накрыли? Здесь или пойдем в гостиную?

 

Гость неожиданно отказался.

 

- Благодарю, Михаил Борисович. Я к Вам отправился прямо из-за стола. Вы уж меня извините, что хозяина заставил голодать, - холодный немигающий взгляд никак не соответствовал широкой полнозубой улыбке китайца. Более того, подвыпившему Беленину показалось, что перед ним сидит огромная хищная рептилия, которая собирается заглотать его целиком, и, гипнотизируя жертву, демонстрирует хищный оскал. Хмель отступил. Перед олигархом вновь сидел его старый компаньон – китайский биолог профессор Чен.

 

Он действительно был сыт. Еще пару-тройку часов назад он сидел за столом в ресторане на 30-м этаже высотки на берегу Москва реки.

 

 

Двумя часами ранее. Ресторан на 30-м этаже отеля "Редиссон Украина".

 

Чен, обычно, не любивший экспериментировать с непривычной кухней, в этот раз решил попробовать украинский суп темно красного цвета с «варварским» названием «BORSCH». Было непонятно, почему в русской столице, в итальянском ресторане можно было заказать украинский суп? Заказ был неслучаен. Этот красный суп был не только невероятно вкусным, он обладал одним неприятным свойством -  неизбежные мелкие брызги оставляли следы на белой скатерти и салфетках. Приходилось постоянно поправлять салфетку, чтобы не запачкать белоснежные манжеты и грудь сорочки.

 

Со стороны могло показаться, что белоснежные салфетки, то и дело, падали на пол у неуклюжего китайца. Бедняге пришлось несколько раз нагибаться, чтобы поднять их с пола. Дважды официанты спешили к нему, чтобы предложить новую салфетку. Когда же этот растяпа  наклонился в третий раз, официанты и метрдотель сделали вид, что не заметили этой неловкости.

 

В этот момент Чен и забрал миниатюрный арбалет, с помощью которого убрал несколько дней назад чересчур любопытного молодого человека.

 

Макакин уже давно попал в поле зрения работников китайского посольства в Москве. Обширные связи пиарщика делали его «лакомым куском» для любой спецслужбы. С того момента, как наблюдавшие за контактами Беленина сотрудники китайского посольства сообщили Чену о встрече олигарха с Баркером и Уинсли, англосаксы сразу попали под пристальный контроль китайского профессора. «Жучка» на Колин пиджак прицепил атташе посольства, когда тот выходил из зала ресторана. Этот московский пижон уже был готов рассказать своим "приятелям", что ему рассказал его источник, ответственный за информацию по Гумилеву.

 

Это была давнишняя Колина подружка по МГИМО, работающая в секретариате корпорации Гумилева. Дурочка мечтала «окольцевать» своего Коку после того, как он, однажды прокатив ее по ночной Москве в своем открытом Porsche Boxster 97-го года, пустил в свою постель. С тех пор она жила с ним, по утрам рассказывая Макакину все сплетни и интриги Гумилевской корпорации. По словам болтушки выходило, что основным проектом, на который нацеливается Гумилев, является «Искусственное солнце». Главным партнером российского олигарха будет Китай, а переговоры Андрей Львович ведет с неким профессором Ченом из Китайской Народной Республики. Вот этого, как раз, никто пока и не должен был знать.

 

Направляя трубку пневматического арбалета в макакинский затылок, Чен боялся только того,  что стрела заденет скатерть, потому что приходилось стрелять из-под стола, но все обошлось.

 

Не обошлось только для Коли Макакина.

 

 

 

[1]  В Первом Главном Управлении (ПГУ)  КГБ СССР Управление «Т» занималось научно-технической разведкой, а  Управление «И» - компьютерная служба ПГУ.

 

[2] Эрнс Ставро Блофельд – один из персонажей-злодеев из серии книг и фильмов о Джеймсе Бонде. Блофельд – глава террористической организации СПЕКТР.

 

[3] Ян Ланкастер Флеминг (1908 – 1964) – английский писатель, автор серии романов о Джеймсе Бонде – агенте 007.

 

[4] Искаженная цитата из к/ф «Кавказская пленница»:

- Кузбасс – это всесоюзная кузница. Кубань – это всесоюзная житница. А Кавказ?
- Всесоюзная здравница?
- Кавказ – это и всесоюзная кузница, и житница, и здравница.